Вопреки всему

20.02.2017

Жаба

Урча, стальная жаба рывком чуть передвинулась, походя смяв карусель на детской площадке рядом с дворовой стоянкой, на которой белело лишь одно авто.

Галина стояла у чудом уцелевшего окна, хотя это было глупо и опасно уже хотя бы потому, что стекло могло в любой момент треснуть и впиться в нее сотней острых осколков. Не моргая, Галина смотрела на стальную жабу с высоты своего четвертого этажа. Все окна в ее квартире были закрыты, все уцелели, но в комнате все равно ощутимо пахло гарью и висела сизая пелена-дымка.

Будто бы натужившись, стальная пятнистая жаба плюнула в дом напротив. И плевок ее выворотил кусок стены, швырнув в воздух взвесь искрошенного бетона, цемента и деревянной щепы. В пяти, нет, в шести местах в стороне от образовавшейся в доме дыры задорно засверкали в оконных проемах красные огоньки. Толстая кожа стальной жабы в ответ заискрилась. Жаба натужилась и плюнула вновь. Ухнуло. Кусок стены частично вмяло в дом, а другая его часть осыпалась на палисадник внизу, похоронив надежды по весне высадить там цветы.

В наступившей на миг тишине дружно закричали соседские дети. От этого крика Галина очнулась. Не жаба – танк. Не красные огоньки – недодавленные пламегасителями автоматов вспышки выстрелов. На крыше дома напротив появилась фигурка в зеленом не по погоде камуфляже и с продолговатым цилиндром на плече. Полыхнуло пламенем. Ударило в танк. Надо же, сталь горит, подумала Галина, стуча кулаком в стену.

Это был знак соседям – стук. Пора выходить. Нужно двигаться быстрее, пока не приползла еще одна стальная жаба. Кто знает, может, новой жабе захочется плюнуть в их дом?..

Забросив за спину старый рюкзак цвета хаки с парой нашивок, полученных в молодости на комсомольских стройках, Галина вышла из квартиры. Драгоценных секунд на запирание двери тратить не стала. Она знала, что сюда больше никогда не вернется. Горько ли ей было, жалела ли она? Ей было не до сантиментов. Ей было некогда.

– Танька, открывай, выходите! – Галина досадливо поморщилась, отбив кулак о соседскую бронированную дверь. Столько денег Танька на дверь эту потратила, а толку? Сильно дверь защитит ее от бронебойного или даже фугасного снаряда?..

Дверь чуть приоткрылась – на длину цепи.

– Тетя Галя, а может, не надо? Может, пронесет?..

– Дура, о детях подумай!

Аргумент оказался весомым. Дверь наконец распахнулась. Из квартиры, только того, видно, и ожидая, вывалились двое Танькиных спиногрызов-близнецов – точных белобрысых копий отца, сгинувшего где-то в донбасской круговерти с год назад.

Галина не позволила им проскользнуть мимо, схватив за капюшоны утепленных зимних курток.

– За мной, – скомандовала она.

Вниз шли быстро, не останавливаясь, только вздрагивая, когда неподалеку прилетало и взрывалось. Рокот стрелкотни почти не раздражал, казался уже привычным. Внизу Галина велела ждать, наружу не выходить, пока она не заведет машину и не подгонит к подъезду. В свои 64 Галина отлично себе чувствовала за рулем. Она до пенсии крутила баранку ПАЗика, развозившего на работу мужчин, в каждую пору лиц которых намертво впились мельчайшие крупицы угольной пыли. Иногда ей казалось, что эта пыль – нечто генетическое, что здесь даже дети рождаются с такими лицами…

Стараясь не смотреть на обугленное тело, что вывалилось из подбитого танка и даже смогло сделать несколько шагов, пока не упало, плавя под собой снег, Галина поспешила – суставы ног на резкие движения немедленно отозвались болью – на стоянку к единственному авто. Дверной замок форда тауруса, собранного в Детройте в далеком уже 86-ом, как обычно открылся не сразу. Воздух пах жареным мясом, и от этого немного подташнивало.

Пансионат для пожилых людей – то, что нужно для вас, тетя Галя!

Галина села на водительское кресло. Вставила ключ в замок зажигания и, прежде чем его провернуть, перекрестилась. Машина была старая, могла завестись, а могла и закочевряжиться. Ну да даренному коню, как известно, под капот не смотрят… Хотя Галина смотрела не раз, и на СТО смотрели, пожимая плечами и намекая, что лучше эту рухлядь сдать на металлолом… Не сдала. Подарок дочери. Дочь Галины вместе с зятем жила и работала в Нижневартовске, все Галину к себе звала, и зять искренне звал, но она не переезжала – не хотела быть обузой. Вот матери машину лет пять как подарили, чтобы  за продуктами ездила и на дачку, где у нее росло три яблони да был огород…

– С богом! – Мотор форда неуверенно закашлялся.

Прогревать движок не было времени. Галина направила машину к подъезду, из которого, не послушавшись ее, уже выскочила Танька с отпрысками.

Позади машины ухнуло, чуть подтолкнув ее вперед. Танька с визгом прыгнула на своих сорванцов, накрыв их собой. Галина почувствовала, как что-то щекочет ее ухо, коснулась мочки – и, остановив машину у подъезда, с удивлением уставилась на свои пальцы, покрытые липким и алым.

– Тебя Галя, езжайте уже, потом перебинтуем вас! – крик Таньки, заставил ее вдавить педаль газа.

Когда, проскочив мимо колонны бронетехники, двигавшейся навстречу, выехали из города, Галина обернулась на ходу:

– Заткни чем-то. Дует. Дети простудятся.

В заднем стекле образовалось небольшое отверстие от осколка, который всего лишь оцарапал Галине ухо. Кровь, кстати, уже не текла. Танька заткнула дыру жеваной туалетной бумагой, моток которой она предусмотрительно захватило с собой из дому. Близнецы сидели тихо, хотя обычно они отличались неугомонностью (их смех из-за стены часто будил Галину по утрам).

– Может, всё-таки?.. – попыталась еще раз Галина.

Но Танька была неумолима:

– Нет! У  меня в Балашихе брат, не выгонит! Да и вы, тетя Галя, уже определились! Пансионат для пожилых людей – то, что нужно для вас, тетя Галя!

– Угу, определилась… Очень нужно…

Галина вздохнула. Путь предстоял неблизкий.

Пансионат в чудесном месте в Подмосковье

Родом Галина была из Коломны. Но в двадцать лет ее унесло из родного дома комсомольскими лозунгами. И несло долго, пока она не оказалась на Донбассе. Тут вышла замуж, тут родилась и выросла дочь. Тут Галина надеялась и умереть – тихо, в своей постели. Не судьба, похоже.

Когда все закрутилось-завертелось, Галине позвонила сестра и сказала, что ждет ее, уже и постель постелила. Галина ответила, что подумает. Сестра жила под Харьковом, в крохотной деревушке на берегу Северского Донца. Галина с тех пор, как дочь с зятем подарили машину, каждый год по месяцу-больше гостила у сестры, наслаждаясь прогулками по лесу, сбором грибов, купанием в реке и обязательными субботними застольями с соседями под настоянный на перце самогон. Сестра Галины всю жизнь проработала на Шебелинке – местной газодобыче, ее там знали и уважали. В тех местах было много таких как она – приезжих из России, заменивших собой тех, кого выморило в начале 30-ых и во время войны, а потом добило послевоенным голодом…

И Галина туда бы поехала, если бы не Танька.

Точнее – если бы не два белобрысых чуда, застывших на заднем сидении.

– Пансионат для пожилых людей – то, что нужно для вас, тетя Галя! – повторила Танька. Похоже, она опасалась, что Галина передумает.

Когда стало ясно, что из города придется уезжать, Танька стала обхаживать Галину так и эдак. То пирожков печеных принесет, то на чай напросится и сама придет с печеньем… О муже соседки тогда уже давно ничего слышно не было. Поговаривали всякое, но Галина не прислушивалась… А потом как-то Танька позвала Галину к себе в гости и как бы между прочим разговор зашел о том, что женщине в возрасте лучше жить вместе с кем-то, с детьми… Галина тогда твердо сказала, что переезжать к дочери не собирается. У той самой проблем куча, не будет Галина обузой своим ни за что…

А Танька будто того и ждала. Открыла быстро ноутбук: вот, мол, я в  Интернете нашла отличный вариант для старушек… то есть для дам в почтенном возрасте. Пансионат в чудесном месте в Подмосковье, проживание недорогое, а у вас ведь хорошая пенсия, да, тебя Галя, хватит же пенсии?..

Галина решила, что соседка хочет ее квартирой завладеть, потому начистоту разговор дальше и повела. Тогда и Танька разоткровенничалась. Про брата в Балашихе рассказала и том, что давно думает уехать в Россию, только денег на дорогу нет, и нужно еще через блокпосты как-то пробраться… А вы,  тетя Галя, за рулем. Вы нас отвезете, да, тетя Галя?..

Неладное

Всё было как не взаправду. Военная техника на дорогах. Люди в маскировочных белых халатах с бронежилетами и с автоматами… Бесконечная вереницы машин на пункте пропуска… Мама, я хочу в туалет… потерпи, сынок…

Граница осталась далеко позади – час, два, три назад… И только тогда Танька расслабилась. Она до того перенервничала, что ее начало трясти, она расплакалась, дети стали ее успокаивать, в салоне стало шумно, но в то же время как-то даже весело, несмотря на слезы…

И тут Галина почувствовала неладное.

Не работала печка.

А спустя километра три посреди заснеженного поля форд таурас 86-го года, сделано в Детройте, намертво встал. И двигаться дальше отказался категорически.

Колеса

Сначала они содрали обивку с сидений. Горела плохо, но все-таки горела. Тепло давала. Как назло за час мимо не проехало ни одной машины. Танька порывалась идти вперед, мол, по дороге наверняка скоро будет населенный пункт, но Галина не позволила. Повидала она в молодости таких ходоков на комсомольских стройках в не самых близких уголках необъятной Родины – куски промерзшего мяса даже на вид не казались людьми…

– Дура. Минус двадцать где-то. И двух километров не пройдешь. А по карте в лучшем случае пятнадцать топать надо. Помогай лучше!..

Потом, чтобы согреться, в последних отблесках заходящего солнца они стали жечь колеса.

Галлюцинация

Значит, не судьба, отрешенно думала Галина, глядя на догорающий костер. Детей только жалко… Холод сковывал не только движения, но и мысли. Галина уже не дрожала, она прожила жизнь и готова была принять неизбежное…

Вынырнувший из темноты автобус она приняла за галлюцинацию – попытку умирающего мозга смягчить отход в небытие. Уж больно транспортное средство было похоже – не отличить! – на тот ПАЗик, который десятки лет водила Галина.

Автобус остановился, двери открылись, из самой утробы ПАЗика молодецки гаркнули:

– Подвезти?!

Без возврата

В Москве они долго прощались. Долго-долго. От Галины никак не могли отлипнуть Танькины близнецы, да и сама Татьяна чуть не плакала. За ними приехал на машине ее брат. Взгляну в его лицо, на котором почему-то не было ни крупицы угольной пыли, Галина сразу поняла, что все с ее соседкой и пацанятами будет в порядке. Хорошее лицо, честное. И машина хорошая – новая, главное. Такая посреди полей не встанет.

– Прощай, Танька. Детей береги. Дальше я сама.

На такси Галина потратила последние деньги. Обратной дороги точно не будет. Теперь – до конца, без возврата…

– Вы понимаете, куда попали? – мягко спросил мужчина лет сорока.

Он смотрел на нее с сочувствием. Не от жалости отводил взгляд, а глаза в глаза – с пониманием того, что ей пришлось пережить. И что еще предстоит.

– Да. Это частный дом престарелых. Не государственный… Я расплачусь за все. Но мне нужно время, чтобы все официально сделать. Пенсию переоформить и прочее. Нужно время, понимаете?

Чуть помедлив, директор кивнул.

Правильный выбор

– Да плюнь на все! Продай дом и давай ко мне! – Галина раз в неделю обязательно разговаривала с сестрой по телефону. – Да у нас тут тоже река есть! И лес есть! Приезжай! Будем вместе жить! И огород не надо будет держать, и курочек с кроликами не надо, и зерно за пай не надо привозить, пупок рвать! И накормят, и уберут, и вообще. И дешевле обойдется!..

Сестра сомневалась. Она всегда сомневалась. Зато у Галины больше не было сомнений. Она сделала правильный выбор, когда согласилась помочь Таньке и ее малышам и заодно поселиться в доме престарелых. Танька, кстати, частенько звонила, чтобы поинтересоваться, что нужно тете Гале, и просто потрепаться о том, о сем. У нее появился ухажер, друг брата. Так что голос у бывшей соседки был очень даже довольный.

Жизнь налаживалась. А так и должно было быть. Только так. И вопреки всему.